Аристотель Онассис - богач, бедняк и снова богач

Богатое семейство Онассисов занималось табачным дилерством, но в 1922 году потеряло почти все свое состояние, когда греческий город Смирну (нынешний Измир) захватили турки. Семья бежала из Греции, послав Аристотеля на поиски лучшей доли в Южную Америку.

Попав в Буэнос-Айрес, Онассис работал ночным диспетчером в порту, затем при помощи друзей семьи занялся импортом табака в дневное время. Ему удалось увеличить употребление в Аргентине импортного восточного табака с 10 до 35 %, что позволило спустя пару лет заработать 100 тысяч долларов на комиссионных от табачной торговли (составлявших 5 %).

Заметившее Онассиса греческое правительство в 1928 году предложило ему заключить соглашение о торговле с Аргентиной, сделав его затем генеральным консулом. Деловая активность Аристотеля увеличилась за счет производства сигарет, а также других потребительских товаров. Свой первый миллион долларов Онассис сделал в 25 лет.

Свои первые грузовые суда Онассис приобрел в 1932 году у канадской фирмы, выложив за шесть кораблей 120 тысяч долларов. Первый корабль носил название «Maria Protopapas» и был мелким суденышком в сравнении с будущими супертанкерами Аристотеля. Несмотря на это Онассис, характер которого сочетал в себе жестокость и невероятную сентиментальность, вспоминал о нем исключительно с нежностью.

Именно Онассис осознал одним из первых преимущества и перспективы нефти как топлива, хотя нефть в те времена по объему добычи и перевозке значительно уступала позиции углю в процентном соотношении 15/75. Свой первый танкер Аристотель построил в 1938 году, а к началу Второй мировой приобрел еще два, гораздо больших по размеру. Ему везло: флотилия Онассиса оказалась неуязвимой для бомбежек и торпед в период войны. Хотя из 450 кораблей, относящихся к греческому флоту, было потоплено 360, среди них не было ни одного, принадлежавшего Онассису. После войны личный капитал Аристотеля насчитывал 30 миллионов долларов, что позволило ему дебютировать в Новом Свете.

Открыв в Нью-Йорке офис на Восьмидесятой улице, предприниматель оказался вовлеченным в любовный роман с изящной 17-летней блондинкой Тиной Ливанос, дочерью судовладельца, которая стала его первой женой. Брак был счастливым, по крайней мере, в первые годы. Молодые поселились в приобретенном Онассисом особняке за 460 тысяч долларов. Газеты уделяли внимание бриллиантам, подаренным Аристотелем на свадьбу Тине. Всех интриговала монограмма «T.I.L.Y.», означавшая «Tina, I love you». Интересно, что Онассис в отношениях с женщинами был не особенно изобретательным. Впоследствии он подарит аналогичные сеты Марии Каллас и Джеки Кеннеди, правда, заменив первую букву.

В конце 40-х годов Онассисом была проведена грандиозная комбинация, вовлекшая крупнейшие нефтеторговые компании США. Даже по скромным подсчетам проект оценивался примерно в 100 млн долларов. Аристотель учел абсолютно все: новые цены на нефть, выросшие до $4 за баррель; план возрождения Европы Маршалла; дешевую рабочую силу, поступившую из побежденной Германии. К тому же он воспользовался своим даром убеждения. Его друзья любили говорить: «Если бы Ари захотел, то наладил бы продажу холодильников эскимосам».

Онассис переоборудовал в 40-х годах военный фрегат Stormont, превратив его в роскошнейшую яхту, названную в честь своей дочери  «Кристина».

В 1959 года супруги Онассис отправились в Венецию для участия в ежегодном балу, организованном графиней Костельбарко. Одетая в потрясающее платье, украшенное каскадом рубинов, бриллиантов и изумрудов, Тина Онассис вызывала всеобщее восхищение. Однако ее муж не сводил глаз с оперной дивы Марии Каллас, которая была почетной гостьей вечера. Это была их вторая встреча: в первый раз они увиделись на устроенном Эльзой Максвелл балу. По признанию Аристотеля, эту встречу можно было назвать исторической, поскольку они с Каллас являлись самыми знаменитыми греками того времени.

На венецианском балу Онассис решил не упускать добычу, поэтому пригласил Каллас с ее супругом Джованни Менеджини в круиз по Средиземному морю на яхте «Кристина». Противостоять настойчивости миллиардера было трудно, и Мария в конце концов дала свое согласие.

Когда «Кристина» находилась в Эгейском море, Каллас всецело поддалась чарам Аристотеля, которому не смогло помешать ни присутствие Тины, ни нахождение на яхте мужа Марии. Менеджини был в неведении до поры до времени, пока заплаканная Тина не разбудила его ночью, сообщив, что стала свидетельницей связи Каллас и Онассиса. Уличенная Каллас подтвердила любовную интригу, но Менеджини убеждал себя в том, что произошло недоразумение. Онассис последовал за Каллас и ее мужем в Италию, требуя у Менеджини отдать ему жену и даже предлагая за нее деньги. Джованни выставил Онассиса, однако проснулся на следующее утро в одиночестве. Согласившись на гражданский развод, Менеджини все же надеялся, что Каллас опомнится. Жена Онассиса действовала более решительно, сразу подав на развод. Аристотель умолял Тину изменить решение, однако та была непреклонна.

Добившись своего, миллиардер наслаждался известностью, которую получил благодаря отношениям с Каллас. Однажды Мария публично заявила о том, что они намерены пожениться, но днем позже ее любовник назвал это фантазией. Вскоре оперная певица поняла, что Менеджини был прав, и Онассис не намерен связывать себя узами брака.

На горизонте появилась новая добыча – женщина, которую миллиардер назовет вершиной своих достижений. Речь идет о Жаклин (Джеки) Кеннеди, являвшейся женой президента США. Каллас и Онассиса уже не связывало почти ничего, если не считать яростного темперамента обоих. Однако это оказался роман людей, совершенно равных друг другу. Рейтинг Аристотеля заметно вырос, и в него стали влюбляться великие женщины.

Параллельно любовной интриге развивалась интрига деловая: «игрушечное» княжество Монако подверглось экспансии господина миллиардера. Дело в том, что Онассис прельстился доходами от игорного бизнеса. В конце 60-х годов появились первые слухи о его свадьбе с Жаклин Кеннеди. Многие посчитали это очередной журналистской уткой. «Нью-Йорк Таймс» писала про Аристотеля: «Он слишком малорослый, слишком богат, слишком иностранец», – после того, как скромная брачная церемония была проведена на острове Скорпиос.

Доход госпожи Кеннеди после нового замужества был очевиден и даже предусмотрен в брачном договоре. Ей сразу выплачивали три миллиона долларов, на имя ее детей в банке было положено по одному миллиону. В случае смерти Онассиса или развода с ним Джеки ежегодно получала бы по 200 тыс. долларов. Прежде чем подписать договор, Аристотель спросил у своей секретарши, считает ли она эту сумму большой. Та ответила: «Не очень. На эти деньги можно купить танкер. Но за него пришлось бы платить еще и страховку». С этих пор в офисе Онассиса его новую жену называли «супертанкером».

Пленительно холодная, обладающая отчужденной светскостью и безупречными манерами Жаклин была совершенной противоположностью необузданной оперной диве. Впрочем, Джеки постоянно требовала денег. Будучи женой президента Кеннеди, она прославилась как первая леди расходами на гардероб, превышавшими годовой оклад мужа. Конечно, она обладала женственностью, вкусом и размахом. Поскольку Жаклин была дочерью миллионера и женой мультимиллионера, а второй ее муж владел миллиардами, она почитала превыше всего достаток и власть. Хотя надо признать, что она могла облагородить и то и другое. Онассис считал, что ему нужна именно такая женщина, и был готов за это платить.

Газеты во всех подробностях расписывали драгоценности, подаренные им супруге на свадьбу. Традиционный бриллиантовый сет, который венчала надпись «J.I.L.Y.», дополняли бриллиантовое кольцо более чем в 40 карат, рубины и украшения из золота с сапфирами. Новобрачная же ограничилась подарком в виде копии яхты «Кристина», служащей подставкой для книг. Ошеломительным тратам Джеки не было числа. Она скупала коллекции самых дорогих и модных кутюрье, буквально контейнеры белья и обуви. Жена Онассиса нисколько не намеревалась ограничиваться 30 тысячами долларов, которые давал ей супруг в качестве ежемесячного содержания. Ее счета постоянно приходили на адрес нью-йоркского офиса Аристотеля. Миллиардер недоумевал, куда жена девает покупки: «Я целыми днями не вижу на ней ничего, кроме джинсов и свитера». В довершение ко всему отношения с детьми Онассиса у Джеки не сложились. «Моему отцу, возможно, нужна новая жена, – говорил сын Онассиса Александр, – но я обойдусь как-нибудь без новой матери». Джеки также полагала, что Кристина вела образ жизни, который мог плохо повлиять на собственную дочь бывшей первой леди.

В итоге Ари возобновил роман с Каллас и погрузился в новый проект, решив участвовать в создании супермощных авиалиний Греции Olimpic Airways и стать их монопольным владельцем. Когда случился переворот «черных полковников», Онассис стал в Греции почти ключевой фигурой в сферах бизнеса и политики. Некоторые даже прочили ему президентское кресло. Однако сам Онассис не рвался в политику, поскольку ему хватало собственных проблем.

1970-е годы начались для Аристотеля плохо. Его любимая дочь Кристина, будучи одной из богатейших невест мира, вышла замуж против воли отца за 48-летнего Джо Болкера, дважды разведенного плейбоя. Онассис узнал о свадьбе из газет. А в январе 1973 года в авиакатастрофе погиб его сын Александр, в том же году осенью от передозировки транквилизаторов умерла в Париже его первая жена Тина. Дочь Онассиса не преминула заявить, что Джеки сыграла в жизни отца роль ангела смерти. Кристина даже называла Жаклин «черной вдовой», принесшей несчастье клану Кеннеди и предвещающей гибель Онассисам. Джеки отреагировала в свойственной ей манере. Вполне искренне, намереваясь приободрить Аристотеля, она заказала новую мебель, а также обновила интерьер особняка на острове Скорпиос.

Отказ Онассиса приобрести на имя Жаклин дом в Акапулько стал поводом для последней размолвки. В последнем тексте своего завещания миллиардер упомянул всех, кроме жены.

Онассис умер в 1975 году и был похоронен в часовне острова Скорпиос рядом с сыном. Состояние Аристотеля, включая недвижимость и флот, оценивалось в миллиард долларов. Кристина стала главной наследницей. Джеки, согласно греческим законам, могла претендовать лишь на 12,5 %, или около 125 миллионов долларов. Впрочем, ей пришлось бы оспорить завещание, что влекло за собой длительный судебный процесс. Поэтому Жаклин благоразумно согласилась на отступные в размере 20 миллионов, которые ей дала Кристина.